Анна Маслова, Великобритания

Лет пять назад я отдыхала в Болгарии с трехлетней дочкой Катей и моим будущим мужем-англичанином и его семьей – сыном и пожилыми родителями. Встречались мы нечасто и отпуска ждали с нетерпением.

Почти целый год я собирала деньги на эту поездку, по 50 долларов каждый месяц. Добирались мы с Катюшей из Украины в Болгарию поездом, сначала вонючим плацкартом до Львова, потом комфортным купе через Румынию. До Львова нас провожала моя мама. Сейчас, годы спустя, я понимаю, что лучше бы нам было поехать на местную турбазу на озере Свитязь, но тогда нестерпимо хотелось на море и заграницу.

Во всем вагоне мы были одни. Несмотря на жару, Катюша не унывала, возилась с карандашами и книжками, пела песни и в 3 часа дня уснула, раскинув усталые ручки и ножки.

Воспользовавшись моментом, я решила освежиться, насколько было возможно в трясущемся поезде. Разделась в туалете, сняла с шеи кошелек, умылась и вернулась в купе… и забыла про кошелек. В Румынии через вагон проходили челноки, предлагая купить по дешевке некачественные кожаные перчатки из огромных хозяйственных сумок. К нам подсела общительная девушка почему-то из Черновцов, почему-то именно в наше купе в совершенно свободном вагоне…

Когда я вспомнила про кошелек, его уже и след простыл. В поезде, в чужой стране, с ребенком и без денег, едем на две недели отдыхать… Но отдых даже не был оплачен, так как мы должны были снимать частный дом у моря, через друзей друзей. Мобильного телефона не было, и я просто ждала прибытия, пытаясь отвлечься чтением детских книжек.

Энди с сыном были единственными встречающими на платформе в Бургасе. От стыда за свою оплошность и безденежный статус я сказала, что кошелек украли, и приврала как для большего правдоподобия. Уличить меня во лжи было некому.

За исключением детских капризов, две недели отпуска прошли безмятежно. В последний день перед отъездом мы отмечали мой 24-й рожденья. Главным подарком Энди была портативная стереосистема и несколько компакт-дисков – Queen, Beatles и Celine Dion.

Я тщательно упаковала этот подарок в нашу большую спортивную сумку. Дома мы с Катей жили экономно, и такая покупка, незначительная по английским меркам, для нас была роскошью. Я сто раз себя уверила, что в обратной поездке от сумки не отлучусь ни на минуту. Она к тому же была битком набита другими подарками.

Ночь в поезде была душная, смешанная с горечью разлуки с любимым человеком и «предвкушением» изматываемой дороги зимой. Во Львове нас никто не встречал. Поезд прибыл рано утром, и, как назло, на платформе не было ни одного носильщика. Я поволокла сумку к кассе, чтобы купить билет на дизель до нашего города. Грубые ручки сумки врезались в руку, в другой руке я крепко держала дочкину горячую ладошку. Загорелая, с золотими кудряшками, свободной рукой она обнимала поющего поросенка – последний подарок Энди.

Очередь в кассу была огромная, и я запаниковала. Держать такую тяжелую сумку, даже переставляя ее по мере движения очереди, у меня больше не было сил. Сдавать в камеру хранения тоже не было смысла, так как до дизеля оставалось всего пару часов. И после происшествия с кошельком оставлять сумку без присмотра я тоже не хотела. Оценив ситуацию, я поставила сумку к стене, метрах в десяти от очереди, и посадила Катю сверху – караулить, а сама встала в очередь, не спуская с нее глаз. Мы махали друг другу ручкой, улыбались и посылали воздушные поцелуи.

Подошла моя очередь, я купила билеты и отошла от кассы. Кати на месте не было. Ее не было нигде. Из огромного зала вокзала было четыре выхода – тяжелые деревянные двери на улицу, выход на платформу и по одному выходу в другие залы, справа и слева.

Я закричала ее имя во все горло, безостановочно. Люди стали оборачиваться испуганно, и я все кричала. Про мою дочку, про джинсовую юбку и красную футболку, про кудряшки, про зеленые глазки, про поросенка. Ко мне подошли «малиновые береты» и, услышав ее описание, бросились врассыпную в сторону платформы и в соседние залы, как в кино. Поползли долгие тяжелые секунды, пока я думала – а мне-то что делать, куда бежать, или стоять на месте?

И практически моментально с улицы, лавируя между потерявшими интерс пассажирами, появился мужчина средних лет, ведущий мою пропажу за руку. Как ни в чем не бывало. И я опять закричала, уже от облегчения, от осознания того, что только что произошло, от благодарности и раздражения на дочку. Что ушла, что не послушалась, что напугала меня. Она же пошла именно на улицу, откуда я могла бы ее никогда не вернуть. Мужчина передал мне ее руку в руку и презрительно сказал: «Не смей на нее кричать. И смотри за своим ребенком». Среди сотен чужих людей, забыв о вещах и дизеле, я держала ее на руках и боялась отпустить.

Сейчас Кате 8 лет, и иногда рано утром я смотрю на нее, спящую, и думаю: «Какое чудо, что ее заметил ХОРОШИЙ человек». Я всегда буду в долгу перед этим мужчиной. За то, что вернул дочку, и за то, что научил ее беречь.

————————————-