Итак, мы добрались до Пеории.  Это город в Аризоне, неподалеку от столицы штата Феникса. Про Аризону я, собственно, всего-то и знала, что она граничит не только с Колорадо (всего лишь одним уголочком), но и с Мексикой, откуда в США валом валят нелегалы по подкопам, всем известным. Как они умудряются пробраться, если всем все известно, для меня остается загадкой. Я выросла вблизи дальневосточной границы с нейтральной полосой, где каждое нарушение с китайской стороны воспринималось как ЧП и про советских пограничников складывались легенды…

Поэтому, когда я смотрю местные передачи об ужасах нелегального перехода, меня так и подмывает дать высокомерный совет о том, что пригласили бы, мол, Россию, она бы вам быстренько порядок навела. Масса народу погибает, потому что летом здесь раскаленная пустыня, кого-то ловят, отпаивают водой и возвращают, а счастливчики все же пробираются, устраиваются на работу, заводят семьи и  живут десятилетиями спокойно от одной спекулятивной политической кампании до другой, когда одна сторона их отлавливает и отправляет восвояси, вдруг вспомнив о соблюдении законности, а другая митингует по поводу того, что разрушаются семьи (и правда, поскольку дети, рожденные в США уже считаются американскими гражданами и их депортировать незаконно) и вообще, мол, Америка — страна эмигрантов.

Но для заезжего туриста в феврале в Аризоне благодать. Пеория встретил нас зеленью, немеряным количеством высоченных кактусов на подступах, пальмами, апельсиновыми, лимонными и прочими фруктовыми деревьями, усыпанными плодами. Да, еще цветущей фиолетовым акацией у фасада дома, где живет двоюродная сестра моего мужа.

Собственно,  это и была цель нашего путешествия. Ей 86, и она хранительница большого куска семейной истории переселенцев из Скандинавии и Германии.  Мол, пока жива…

Муж целую неделю сканировал выцветшие семейные фотографии в надежде, что она сможет узнать на них кого-то из тех, кого он и в глаза не видел по случаю малолетства или вообще появления фотографий до его рождения.

Ну что, дорогие, дай нам Бог всем в таком возрасте обладать таким острым умом, памятью и так выглядеть, как Бетти…

Это еще одна история про настоящих американцев.

Я знаю про нее пока что очень немного.  Когда-то, когда ее четверо детей были маленькими, она была домохозяйкой. Потом, когда они пошли в старшие классы, Бетти решила, что пора и ей оставить их в покое и позволить взрослеть. Тогда она пошла преподавать английский и музыку. На пенсию вышла рано, что-то там не сложилось с директором школы.

Одиннадцать лет ухаживала за тяжело больным мужем. И это не было для нее обузой, говорит она, это было так естественно, и даже об этом тяжелом времени у нее масса добрых воспоминаний. Потом мужа не стало…

Бетти стала церковной активисткой. Однако ничего общего с религиозными фанатиками у нее нет. Вообще, церковь в Америке очень практическая вне зависимости от конфессии. Я уже писала как-то, что здесь сдают в аренду помещения для свадеб, устраивают концерты, организуют курсы английского, психологии и бизнеса, создают общественные организации и благотворительные фонды…

Вот такой благотворительностью занялась и Бетти.  Сначала члены местной общины создали приют для женщин и детей, потерпевших от домашнего насилия. Потом сюда добавились женщины «с проблемами беременности». Потом — бездомные старики.

А теперь еще Бетти почти каждый день звонит одиноким пожилым людям или встречается с ними,  разговаривает, чтобы они не чувствовали себя заброшенными. Она рассказывает об этом и смеется: ловит себя на слове, когда называет их стариками. У меня же назвать ее старухой язык просто не повернется.

«Теперь, когда я оглядываюсь назад, — вдруг говорит она, — я понимаю, что мне были открыты все двери, и я только и делала, что через них проходила. Правда, это я сейчас понимаю, что двери открыты всегда, и сейчас тоже; тогда я их просто не замечала. Но если бы мне разрешили начать сначала, я бы ничего не меняла, так разве что, по мелочам»…

Кстати, интересный путь у нас был в Пеорию. В самом начале мы двигались по Дороге Свободы, потом имена святых сопровождали на разных участках. Рекламные щиты убеждали, что есть много путей к счастью и что круг друзей расширяется.

А названия — о, эти названия! — Мадрид, Кордова, Раскрашенная Долина, Радужный Лес… Альбукерке… конкистадоры, «настоящие» — не из Мексики — испанские поселения…

Нет, возьмусь-ка я все же, похоже, за испанский…